Единство сознания и материи
Все люди нашего мира, и всегда, пытались ответить на вопросы — как устроено сознание человека и где в нем хранится информация? К сожалению, ответы на эти вопросы люди до сих пор так и не нашли. Автор статьи «Где хранятся все наши воспоминания?», опубликованной на портале «Крамола», приводит некоторый исторический экскурс по поиску ответов на эти вопросы. «Ваш мозг не обрабатывает информацию, не извлекает знания и не хранит воспоминания. Короче говоря, ваш мозг — не компьютер. Американский психолог Роберт Эпштейн объясняет, почему представление о мозге как о машине неэффективно ни для развития науки, ни для понимания человеческой природы. Несмотря на все усилия, неврологи и когнитивные психологи никогда не найдут в мозге копии Пятой симфонии Бетховена, слов, картинок, грамматических правил или любых других внешних сигналов. Конечно же, мозг человека не совсем уж пустой. Но он не содержит большинства вещей, которые, по мнению людей, в нем содержатся — даже таких простых вещей, как «воспоминания». Наше ложное представление о мозге имеет глубокие исторические корни, но особенно запутало нас изобретение компьютеров в 1940-х годах. На протяжении полувека психологи, лингвисты, нейрофизиологи и другие эксперты по вопросам человеческого поведения утверждали, что человеческий мозг работает подобно компьютеру. Чтобы представить, насколько легкомысленна эта идея, рассмотрим мозг младенцев. Здоровый новорожденный обладает более чем десятью рефлексами. Он поворачивает голову в том направлении, где ему чешут щечку, и всасывает все, что попадает в рот. Он задерживает дыхание при погружении в воду. Он так сильно хватает вещи, попавшие ему в руки, что почти может удерживать свой собственный вес. Но, возможно, важнее всего то, что новорожденные обладают мощными механизмами обучения, позволяющими им быстро изменяться, чтобы они могли более эффективно взаимодействовать с окружающим миром. Чувства, рефлексы и механизмы обучения — это то, что есть у нас с самого начала, и, если задуматься, это достаточно много. Если бы нам не хватало каких-либо из этих способностей, наверное, нам было бы трудно выжить. Но вот, чего в нас нет с рождения — это информации, данных, правил, знаний, лексики, представлений, алгоритмов, программ, моделей, воспоминаний, образов, процессоров, подпрограмм, кодеров, декодеров, символов и буферов. Другими словами, элементов, которые позволяют цифровым компьютерам вести себя в какой-то степени разумно.
Мало того, что этих вещей нет в нас с рождения, они не развиваются в нас и при жизни. Мы не храним слова или правила, говорящие нам, как ими пользоваться. Мы не создаем образы визуальных импульсов, не храним их в буфере кратковременной памяти и не передаем затем образы в устройство долгосрочной памяти. Мы не вызываем информацию, изображения или слова из реестра памяти. Все это делают компьютеры, но не живые существа. Компьютеры в буквальном смысле слова обрабатывают информацию — цифры, слова, формулы, изображения. Сначала информация должна быть переведена в формат, который может распознать компьютер, то есть в наборы единиц и нулей («битов»), собранные в небольшие блоки («байты»). Компьютеры перемещают эти наборы с места на место в различные области физической памяти, реализованной в виде электронных компонентов. Иногда они копируют наборы, а иногда различными способами трансформируют их — скажем, когда вы исправляете ошибки в рукописи или ретушируете фотографию. Правила, которым следует компьютер при перемещении, копировании или работе с массивом информации, тоже хранятся внутри компьютера. Набор правил называется «программой» или «алгоритмом». Совокупность работающих вместе алгоритмов, которую мы используем для разных целей (например, для покупки акций или знакомств в интернете) называется «приложением». Это известные факты, но их нужно проговорить, чтобы внести ясность: компьютеры работают на символическом представлении мира. Они действительно хранят и извлекают. Они действительно обрабатывают. Они действительно имеют физическую память. Они действительно управляются алгоритмами во всем без исключения. При этом люди ничего такого не делают. Так почему так много ученых говорит о нашей умственной деятельности так, как если бы мы были компьютерами? В 2015 году эксперт по искусственному интеллекту Джордж Заркадакис выпустил книгу «По нашему образу», в которой он описывает шесть различных концепций, используемых людьми в течение последних двух тысяч лет для описания устройства человеческого интеллекта.
В наиболее ранней версии, изложенной в Библии, люди были созданы из глины или грязи, которую разумный Бог затем пропитал своим духом. Этот дух и «описывает» наш разум — по крайней мере, с грамматической точки зрения. Изобретение гидравлики в III веке до нашей эры стало причиной популярности гидравлической концепции человеческого сознания. Идея состояла в том, что ток различных жидкостей в теле — «телесных жидкостей» — приходится и на физические, и на духовные функции. Гидравлическая концепция существовала на протяжении более чем 1600 лет. К XVI веку появились устройства, приводимые в действие пружинами и зубчатыми передачами, что вдохновило Рене Декарта на суждения о том, что человек — это сложный механизм. В XVII веке британский философ Томас Гоббс предположил, что мышление происходит благодаря небольшим механическим движениям в мозгу. К началу XVIII века открытия в области электричества и химии привели к появлению новой теории человеческого мышления, опять-таки имеющей больше метафорический характер. В середине XIX века немецкий физик Герман фон Гельмгольц, вдохновленный последними достижениями в области связи, сравнил мозг с телеграфом. Каждая концепция отражает самые передовые идеи породившей ее эпохи. Как и следовало ожидать, всего через несколько лет после зарождения компьютерных технологий в 1940-х годах стали утверждать, что мозг работает, как компьютер: роль физического носителя играл сам мозг, а наши мысли выступали в качестве программного обеспечения. Такая точка зрения достигла максимального развития в книге «Компьютер и мозг» 1958 года, в которой математик Джон фон Нейман решительно заявил, что функция нервной системы человека является «цифровой при отсутствии доказательств в пользу противного». Хоть он и признавал, что о роли мозга в работе интеллекта и памяти известно очень мало, ученый проводил параллели между компонентами компьютерных машин того времени и участками человеческого мозга. Благодаря последующим достижениям в области компьютерных технологий и исследования мозга, постепенно развивалось амбициозное междисциплинарное учение о человеческом сознании, в основе которого лежит идея о том, что люди, как и компьютеры — это информационные процессоры. Эта работа в настоящее время включает в себя тысячи исследований, получает миллиарды долларов финансирования, и становится темой для множества трудов. Книга Рэя Курцвейла «Как создать разум: Раскрытие тайны человеческого мышления», выпущенная в 2013 году, иллюстрирует эту точку зрения, описывает «алгоритмы» мозга, методы «обработки информации» и даже то, как он внешне напоминает в своей структуре интегральные схемы.
Представление о человеческом мышлении как об устройстве обработки информации (ОИ) в настоящее время доминирует в человеческом сознании, как среди обычных людей, так и среди ученых. Но это, в конце концов, просто еще одна метафора, вымысел, который мы выдаем за действительность, чтобы объяснить то, что на самом деле не понимаем. Несовершенную логику концепции ОИ довольно легко сформулировать. Она основана на ошибочном силлогизме с двумя разумными предположениями и неверным выводом. Разумное предположение №1: все компьютеры способны на разумное поведение. Разумное предположение №2: все компьютеры являются информационными процессорами. Неверное заключение: все объекты, способные вести себя разумно — информационные процессоры. Если забыть о формальностях, то идея о том, что люди должны быть информационными процессорами, только потому, что компьютеры являются таковыми — это полная глупость, и когда от концепции ОИ окончательно откажутся, наверняка историками она будет рассматриваться с этой же точки зрения, как сейчас для нас выглядят чушью гидравлическая и механическая концепции. Проведите эксперимент: нарисуйте сторублевую купюру по памяти, а потом достаньте ее из кошелька и скопируйте. Видите разницу? Рисунок, сделанный в отсутствие оригинала, наверняка окажется ужасен в сравнении с рисунком, сделанным с натуры. Хотя вообще-то вы видели эту купюру не одну тысячу раз. В чем проблема? Разве «образ» банкноты не должен «храниться» в «запоминающем регистре» нашего мозга? Почему мы не можем просто «обратиться» к этому «образу» и изобразить его на бумаге? Очевидно, нет, и тысячи лет исследований не позволят определить расположение образа этой купюры в мозге человека просто потому, что его там нет. Продвигаемая некоторыми учеными идея о том, что отдельные воспоминания каким-то образом хранятся в специальных нейронах, абсурдна. Помимо прочего эта теория выводит вопрос об устройстве памяти на еще более неразрешимый уровень: как и где тогда память хранится в клетках? Нам никогда не придется беспокоиться о том, что человеческий разум выйдет из-под контроля в киберпространстве, и нам никогда не удастся достичь бессмертия, скачав душу на другой носитель. Одно из предсказаний, которое в том или ином виде высказывали футуролог Рэй Курцвейл, физик Стивен Хокинг и многие другие, заключается в том, что если сознание человека подобно программе, то скоро должны появиться технологии, которые позволят загрузить его на компьютер, тем самым многократно усилив интеллектуальные способности и сделав возможным бессмертие. Эта идея легла в основу сюжета фильма-антиутопии «Превосходство» (2014), в котором Джонни Депп сыграл ученого, похожего на Курцвейла. Он загрузил свой разум в интернет, чем вызвал разрушительные последствия для человечества.
К счастью, концепция ОИ даже близко не имеет ничего общего с действительностью, так что нам не стоит волноваться о том, что человеческий разум выйдет из-под контроля в киберпространстве, и, как это ни прискорбно, нам никогда не удастся достичь бессмертия, скачав душу на другой носитель. Дело не только в отсутствии какого-то ПО в мозге, проблема здесь еще глубже — назовем ее проблемой уникальности, и она одновременно восхищает и угнетает. Поскольку в нашем мозге нет ни «запоминающих устройств», ни «образов» внешних раздражителей, а в ходе жизни мозг меняется под действием внешних условий, нет повода считать, что любые два человека в мире реагируют на одно и то же воздействие одинаково. Если вы и я посетим один и тот же концерт, изменения, которые произойдут в вашем мозге после прослушивания, будут отличаться от изменений, которые произойдут в моем мозге. Эти изменения зависят от уникальной структуры нервных клеток, которая формировалась в ходе всей предыдущей жизни. Именно поэтому, как написал Фредерик Бартлетт в 1932 году в книге «Память», два человека, услышавшие одну и ту же историю, не смогут пересказать ее полностью одинаково, а со временем их версии истории будут все меньше походить друг на друга. По-моему, это очень вдохновляет, ведь это значит, что каждый из нас по-настоящему уникален, не только по набору генов, но и по тому, как меняется наш мозг со временем. Однако это также и угнетает, ведь это делает и без того трудную работу нейробиологов практически неразрешимой. Каждое изменение может затронуть тысячи, миллионы нейронов или весь мозг целиком, причем природа этих изменений в каждом случае тоже уникальна. Хуже того, даже если бы мы смогли записать состояние каждого из 86 миллиардов нейронов мозга и сымитировать все это на компьютере, эта громадная модель оказалась бы бесполезной вне тела, которому принадлежит данный мозг. Это, пожалуй, самое досадное заблуждение об устройстве человека, которым мы обязаны ошибочной концепции ОИ. В компьютерах хранятся точные копии данных. Они могут оставаться без изменений долгое время даже при отключении питания, в то время как мозг поддерживает наш интеллект, только пока он остается живым. Нет никакого рубильника. Либо мозг будет работать без остановки, либо нас не станет. Более того, как отметил нейробиолог Стивен Роуз в 2005 году в работе «Будущее мозга», копия текущего состояния мозга может быть бесполезна и без знания полной биографии его владельца, даже включая социальный контекст, в котором рос человек.
Тем временем огромные средства расходуются на исследования мозга, основанные на ложных идеях и обещаниях, которые не будут исполнены. Так, в Евросоюзе был запущен проект исследования человеческого мозга стоимостью $1,3 млрд. Европейские власти поверили заманчивым обещаниям Генри Маркрэма создать к 2023 году действующий симулятор работы мозга на базе суперкомпьютера, который бы в корне изменил подход к лечению болезни Альцгеймера и других недугов, и обеспечили проекту практически безграничное финансирование. Меньше чем через два года после запуска проекта он обернулся провалом, и Маркрэма попросили уйти в отставку. Люди — это живые организмы, а не компьютеры. Примите это. Нужно продолжать тяжелую работу по пониманию самих себя, но не тратить время на ненужный интеллектуальный багаж. За полвека существования концепция ОИ дала нам всего несколько полезных открытий. Настало время нажать на кнопку Delete». Как видите, уважаемый читатель, ответа на поставленные вопросы нет и в этой статье. Нам ничего не остается, как попытаться ответить на них самостоятельно. А для этого надо, прежде всего, разобраться с вопросом — как работает элементарный элемент сознания — нейрон? Согласно Википедии, «нейрон (от др-греч. νεῦρον — волокно, нерв) — структурно-функциональная единица нервной системы. Нейрон — электрически возбудимая клетка, которая обрабатывает, хранит и передает информацию с помощью электрических и химических сигналов. Нейрон имеет сложное строение и узкую специализацию. Клетка содержит ядро, тело клетки и отростки (дендриты и аксоны). В головном мозге человека насчитывается около 90-95 миллиардов нейронов. Нейроны могут соединяться один с другим, формируя биологические нейронные сети. Сложность и многообразие функций нервной системы определяются взаимодействием между нейронами. Это взаимодействие представляет собой набор различных сигналов, передаваемых между нейронами или мышцами и железами. Сигналы испускаются и распространяются с помощью ионов. Ионы генерируют электрический заряд (потенциал действия), который движется по телу нейрона». В 1937 году Джон Захари младший определил, что гигантский аксон кальмара может быть использован для изучения электрических свойств аксонов. Аксоны кальмара были выбраны из-за того что они намного крупнее человеческих. Если вставить внутрь аксона электрод, то можно замерить его мембранный потенциал. Мембрана аксона содержит в себе потенциал-зависимые ионные каналы. Они позволяют аксону генерировать и проводить по своему телу электрические сигналы называемые потенциалами действия. Эти сигналы образуются и распространяются благодаря электрически заряженным ионам натрия (Na+), калия (K+), хлора (Cl-), кальция (Ca2+).
Существует несколько функций, которые выполняют нейроны. В частности, сенсорные клетки отличаются чувствительностью к различным раздражителям. Такие рецепторы присутствуют в кожных покровах, языке, мышцах и т. д. Клетки этого типа позволяют человеку ощущать боль, перепады температур, давление, а также вкусы и запахи. Однако для полного понимания, что такое нейроны и для чего они нужны, следует учитывать не только реакции на раздражители. Кроме сенсорных клеток, существуют и моторные нейроны, стимулирующие мышцы организма. Есть и еще одна важная группа рецепторов, выступающая связующим звеном между моторными и сенсорными клетками. Это интернейроны, формирующие центральную нервную систему. Если же говорить о том, какие нейроны преобладают в организме высших существ, то на первый план выйдут мультиполярные рецепторы. Это клетки, располагающие сетью дендритов и одним аксоном. Можно сказать, это классический нейрон, наиболее часто встречающийся в нервной системе. Другими словами, главным отличием нейронов от всех остальных клеток организма является то, что при воздействии на дендрит (электрическим током от соседнего нейрона, изменением химического состава окружающей среды или механическим воздействием) нейрон формирует внутри себя электрический ток и направляет его по аксону. Дендриты принимают «управляющий сигнал», а аксоны передают его дальше соседним нейронам или клеткам-исполнителям. Долговременная и кратковременная память сохраняются в связях между нейронами, в местах контакта между ними (синапсы), где отросток нейрона, передающий сигнал (аксон), встречается с одним из десятков выростов соседнего нейрона, принимающих сигнал и называемых дендритами. Когда возникает кратковременная память, стимуляции синапса оказывается достаточно для того, чтобы временно сенситизировать его, т.е. повысить эффективность прохождения последующих сигналов. При долговременной памяти повышение эффективности синапса становится постоянным. Сообщения начинают передаваться от одного нейрона (пресинаптической клетки) к другому тогда, когда электрический импульс, известный как потенциал действия, достигнет кончика отростка первого нейрона, называемого аксоном.
«Импульс, пришедший в окончание аксона, заставляет синаптические пузырьки, хранящиеся в пресинаптическом нейроне, высвобождать химические вещества, называемые нейромедиаторами, в синаптическую щель — узкий зазор между аксоном и дендритом второго, постсинаптического нейрона. Нейромедиаторы связываются с рецепторами на дендрите, запуская локальную деполяризацию мембраны постсинаптического нейрона. Если синапс работает недолго, но с высокой частотой, то он становится более эффективным, и в ответ на последующие стимулы в нем будут возникать более сильные отклонения потенциала. Такое временное усиление синаптической связи лежит в основе кратковременной памяти. Хотя еще далеко не все понятно, ученые уже знают, что для долговременного усиления синаптической связи постсинаптическая клетка должна выработать специальные белки, усиливающие синаптическую связь. Эти белки могут добавлять новые рецепторы или как-то иначе изменять постсинаптическую часть синапса, а также, возможно, влиять на пресинаптическую клетку. Эксперименты с животными показали, что их обучение требует синтеза новых белков в мозге в течение нескольких первых минут тренинга, в противном случае информация в памяти будет утеряна. Чтобы произвести новый белок, необходимо участок ДНК, находящийся в клеточном ядре, скопировать на относительно небольшую подвижную молекулу, называемую матричной РНК (мРНК), которая затем выходит в цитоплазму клетки, где специальные клеточные органеллы считывают закодированные в ней инструкции и синтезируют молекулы белка. Исследователи обнаружили, что если заблокировать процесс транскрипции ДНК в мРНК или трансляции мРНК в белок, то образование долговременной памяти нарушится, в то время как кратковременная не пострадает. Один нейрон способен образовывать десятки тысяч синаптических связей, и поэтому трудно себе представить, чтобы для каждого из синапсов существовал свой собственный ген. Нейробиологи стремились найти объяснение тому, каким образом клеточное ядро управляет эффективностью работы каждого синапса в отдельности. Они предположили, что в синапсе, получившем достаточную стимуляцию, должны вырабатываться молекулы какого-то неизвестного сигнального вещества. После того как эффективность синапса повысилась, он, видимо, может поддерживать память еще в течение некоторого времени, пока сигнальная молекула находится на пути к ядру нервной клетки. Там она могла бы активировать определенные гены, необходимые для синтеза белков, которые усилят синаптическую связь на длительное время. Однако оставалась неразрешенной вторая проблема: каким образом белок, синтезированный в теле нейрона, сможет отыскать среди тысяч синапсов именно тот, который его затребовал.
К середине 90-х годов исследователи памяти уже знали, что транскрипционный фактор (под названием CREB) играет ключевую роль в превращении кратковременной памяти в долговременную у столь далеких друг от друга видов, как мухи и мыши. Транскрипционные факторы — это управляющие белки, содержащиеся в клеточном ядре, которые отыскивают конкретные последовательности ДНК и связываются с ними. Фактически они являются выключателями, управляющими транскрипцией генов. Поэтому активация CREB в нейроне ведет к активации генов, что приводит к производству таинственных белков, усиливающих синаптическую связь, и превращают кратковременную память в долговременную. В 1997 г. Юв Фрей из немецкого Института нейробиологии, генетической регуляции и пластичности и Ричард Моррис из Эдинбургского университета в своих экспериментах показали, что, чем бы ни были «белки памяти», от них не требуется адресации к определенным синапсам. Они могут распространиться по всей клетке, но окажут влияние только на те синапсы, которые претерпели временное повышение своей эффективности, и повысят силу этих связей на длительное время. Еще в 1949 г. психолог Дональд Хебб предложил простое правило, описывающее, каким образом пережитый опыт мог бы усиливать отдельные нервные связи. Вдохновленный знаменитыми экспериментами И.П. Павлова на собаках, Хебб предположил, что связи между нейронами, которые разряжаются одновременно, должны усиливаться. Например, когда один нейрон, разряжающийся при звуке колокольчика, расположен поблизости от другого, который реагирует на одновременное предъявление пищи, то они приобретают более тесную связь между собой. В результате формируется клеточная система, запоминающая взаимосвязь двух событий. Нейрон подобен электронному микропроцессору, поскольку он получает на свои дендриты тысячи сигналов и постоянно интегрирует всю входящую информацию. Однако в отличие от микропроцессора, обладающего множеством выходных контактов, нейрон имеет всего один выход, свой аксон. В результате нейрон может реагировать на входящие сигналы только одним способом: он может либо решить послать сигнал следующему нейрону в цепи, разрядившись импульсом и направив его по своему аксону, либо ничего не сделать.
Когда нейрон получает сигнал, потенциал мембраны его дендрита слегка отклоняется в сторону положительного значения. Когда через синапс проходят высокочастотные залпы импульсов, происходит временное повышение его эффективности, проявляющееся как образование кратковременной памяти. Недолгой работы одиночного синапса обычно бывает недостаточно для того, чтобы заставить нейрон разрядиться импульсом, который правильнее называть потенциалом действия. Однако когда множество синапсов, приходящихся на один нейрон, срабатывают одновременно, их совместные усилия настолько резко изменяют потенциал нейрона, что вынуждают его разрядиться потенциалом действия и передать сигнал следующему в цепи. Хебб предположил также, что, подобно музыканту оркестра, не попадающему в ритм, синапс, работающий не синхронно с другими входами нейрона, должен быть исключен, в то время как синапсы, разряжающиеся одновременно (если им удается совместно заставить нейрон разрядиться потенциалом действия), должны быть усилены. Таким образом, мозг получает возможность устанавливать соединения в соответствии с распространением импульсов в развивающихся нервных цепях, отлаживая и совершенствуя исходную схему связей. Поскольку информация в нервной системе кодируется паттерном импульсов нейронной активности в мозге, определенные гены в нервных клетках должны включаться и выключаться в зависимости от характера импульсного разряда. Информация об электрическом состоянии нейрональной мембраны подается в систему химических реакций, происходящих в цитоплазме, через управление входом ионов кальция сквозь потенциал-чувствительные каналы клеточной мембраны. Можно сказать, что нейроны окружены морем ионов кальция, однако внутри нейронов их концентрация поддерживается на чрезвычайно низком уровне — в 20 тыс. раз ниже, чем снаружи. Когда потенциал на клеточной мембране достигает критического уровня, клетка разряжается потенциалом действия, заставляя кальциевые каналы открываться на короткое время. Потоки ионов кальция, втекающие в нейрон с каждым нервным импульсом, переводят электрический код в химический, который понятен биохимической машине, работающей внутри нейрона. Входящие в цитоплазму ионы кальция активируют ферменты, называемые протеинкиназами. Последние запускают другие ферменты путем химической реакции, называемой фосфорилированием, при которой к белкам присоединяется фосфатная метка. Ферменты, снабженные такой меткой, выходят из состояния покоя и стимулируют активность транскрипционных факторов» (Д.Филдз. Нейрофизиология памяти).
Автор прекрасно понимает, что большинство его читателей не являются химиками, а потому, закончим на этом. Главное, Вы уже наверняка поняли — кратковременная память самопроизвольно возникает даже при прохождении единичного импульса тока через синапс, а долгосрочная — при многократном прохождении импульсов. А теперь зададимся другим вопросом, — каким образом человеческие мысли влияют на мысли пси-поля Земли? Ответ очевиден. Любая мысль сопровождается передачей импульсов тока в нейронной сети головного мозга, а те, в свою очередь, вызывают импульсы магнитного поля. Нейтрино, находящиеся в это время в теле головного мозга, меняют направление своего движения (получают дополнительный импульс движения) и после соударения с соседним нейтрино передает этот импульс дальше. Величина сечения взаимодействия нейтрино друг с другом очень мала, а вдобавок, все подобные величины являются усредненными. Другими словами, одно нейтрино проскакивает сквозь все окружающие его нейтрино без взаимодействия с ними, а другое передает свой импульс движения встречному нейтрино практически при каждом соударении. Усреднив их поведение, мы и получаем искомую величину сечения взаимодействия. Возникает другой вопрос — а чем эти частицы отличаются друг от друга? Правильно, величиной импульса своего движения! Чем больше импульс движения, тем выше величина сечения взаимодействия. Вот и получается, что вокруг «живых планет» (вроде Земли) нейтрино сталкиваются друг с другом значительно чаще (на порядки чаще), чем где-то в глубоком космосе. А раз так, то вокруг подобных планет образуется их собственное пси-поле, образованное постоянно сталкивающимися друг с другом нейтрино, в то время как в глубинах космоса нейтрино пролетают сквозь друг друга. И данное пси-поле обладает долгосрочной памятью (нейтрино постоянно сталкиваются друг с другом). А теперь пару слов об объемах памяти головного мозга человека и «единого пси-поля Земли». Так вот, 90 — 95 миллиардов нейронов головного мозга человека — это «капля в море» по сравнению с количеством нейтрино, находящихся внутри и вокруг Земли. Различие составляет даже не порядки, а порядки порядков. Хотя по сложности взаимодействия друг с другом нейтрино, конечно же, значительно уступают нейронам. Однако суть остается прежней — нейроны передают импульсы тока, а нейтрино — импульсы движения, вот и вся разница.
Очевидно, что существование одной сущности без существования другой невозможно в принципе. А стало быть, наша Вселенная очень плотно заселена «живыми планетами» вроде Земли. Что же касается взаимодействия нейтрино друг с другом, то процесс этот очень сложный для понимания даже специалистам. И рассматривать здесь мы его не будем, в контексте данной главы он нам не интересен. А теперь другой вопрос — почему человечество так одиноко во Вселенной? Объяснить это одной лишь «недоразвитостью» человечества нельзя. Любой контакт подразумевает, как минимум, две стороны. И если одна сторона недоразвита, то другая — наверняка более развита и на контакт готова. Однако контакта нет! Почему? Ответить на этот вопрос можно только так — человечество не готово к этому контакту и все другие стороны контакта знают об этом, а потому, и не предпринимают никаких усилий для его осуществления. Для того чтобы такой контакт стал возможным, человечество должно каким-то образом измениться, причем, сделать это достаточно быстро. Последние пять тысяч лет человечество жило в Эпоху Кали, и если изменялось, то только в сторону регресса. Только сейчас у него появилась возможность прогрессировать, и биологически это уже происходит (вспомните о детях-индиго). Но кроме биологического прогресса человечеству нужен и прогресс его сознания, и он обязательно произойдет, причем, в ближайшее время, автор нисколько не сомневается в этом. А потому, автор верит в прогноз Друнвало Мельхиседека, сделанного им в своей книге «Древняя тайна ЦВЕТКА ЖИЗНИ». «Давным-давно мы пали с очень высокого уровня сознания, и память об этом только сейчас начинает возвращаться. Рождение нашего нового-старого сознания здесь на Земле, изменит нас навсегда и вернет к осознанию того, что воистину есть только один Дух». И только тогда мы сможем стать единым целым с сознанием всей нашей Вселенной, а стало быть, и контакты с другими разумными существами посыплются, как «горох из мешка». Не знаю как Вы, уважаемый читатель, а автор надеется дожить до этого времени. Чтобы это произошло как можно быстрее, он так и старается на этом сайте. Вы должны понять, чтобы произошел этот скачок в нашем сознании, одного желания мироздания недостаточно, надо чтобы такое же желание появилось и у большинства людей, населяющих нашу Землю. Чем больше читателей далеко не одного этого сайта, тем больше людей, у которых это желание проснулось. Однако только таким путем мы большинство на Земле никогда не получим. Чтобы его получить, нашей Земле-матушке придется сократить нынешнее большинство на Земле, представляющее собой в основном «либерастов» (нарушителей законов мироздания). А потому, без катаклизма на Земле, нам никак не обойтись! Хотите Вы того или нет.